Гессе Герман - Волк



Герман Гессе
Волк
Никогда еще во французских горах не было такой жутко холодной и долгой
зимы. Уже не одну неделю воздух был прозрачен, сух и холоден. Днем обширные,
косо лежащие снежные поля простирались матово-белым и бесконечным полотном
под пронзительно голубым небом, ночью над ними ясным и маленьким кругом
прокатывалась луна, жестокая, отливающая желтым морозная луна, сильный свет
от которой становился на снегу синим и тусклым, принимая вид самого что ни
на есть настоящего мороза. Люди избегали всяких путей и особенно
высокогорных; бранясь, они лениво сидели в своих деревенских лачугах,
красные окна которых мерцали ночью на фоне синего лунного сияния каким-то
дымчато-мутным светом и вскоре угасали.
Это была тяжелая пора для зверей в здешних местах. Те, которые были
помельче, замерзали массами -- не спасались от мороза и птицы, -- и их тощие
тела становились добычей ястребов и волков. Но и последние тоже страшно
страдали от мороза и холода. Во всей округе жило лишь несколько волчьих
семейств и нужда согнала их в один, более крепкий отряд. Днем они
отправлялись на промысел поодиночке. То тут, то там какой-нибудь из них
пробегал по снегу, худой, голодный, настороженный, и был в своих движениях
бесшумен и пуглив, точно призрак. Узкая тень зверя скользила рядом с ним по
снежной поверхности. Принюхиваясь, он вытягивал свою острую морду по ветру и
издавал время от времени сухой, вымученный вой. Вечерами же они выходили в
полном составе и, хрипло завывая, кружили вокруг деревень. Там были надежно
припрятаны скот и птица, и за прочными ставнями наготове лежали ружья.
Совсем редко им удавалось захватить какую-нибудь мелкую добычу, вроде
собаки, и двоих из их стаи уже пристрелили.
Мороз все еще держался. Часто волки лежали все вместе молча, вынашивая
какие-то свои мысли, греясь друг подле друга, и тоскливо вслушивались в
безжизненную белую пустыню, пока тот или иной из них, терзаемый лютыми
муками голода, вдруг не вскакивал со своего места со свирепым рычанием.
Тогда все остальные поворачивали к нему морды, покрывались дрожью и уже
сообща разражались ужасным, зловещим и плачущим воем.
Наконец одна небольшая часть стаи решила уйти промышлять в более
отдаленные места. Рано утром волки этой группы оставили свои берлоги,
сошлись все вместе и стали возбужденно и тревожно вбирать ноздрями
холодно-морозный воздух. Затем они пустились бежать живой и равномерной
рысцой. Оставшиеся посмотрели им вслед широкими, стеклянными глазами,
просеменили за ними с полсотни шагов, остановились в нерешительности и
недоумении и потом медленно вернулись назад в свои пустые берлоги.
Ушедшие к полудню разделились. Трое из группы направились на восток, к
Швейцарской Юре, остальные продолжили путь в южном направлении. Те трое были
красивыми, сильными зверями, только отощавшими до крайности. Их впалые
светлые животы были узкими, словно перетянутые ремнем, по бокам у них
жалобно выпирали ребра, их глотки были иссохшимися, а глаза широко
расширенными и полными отчаяния. Втроем они зашли далеко вглубь Юры,
разживились на второй день барашком, на третий -- собакой и жеребенком, и
вскоре их со всех сторон кинулись преследовать разгневанные крестьяне. По
тем краям, богатым деревнями и небольшими городишками, прокатилась волна
тревоги и страха перед непривычными, незваными пришельцами. Почтовые сани
отправлялись теперь в дорогу только с вооруженными ездоками, из деревни в
деревню никто из жителей не ходил больше без ружья. В незн



Содержание раздела